Индотитания - Страница 4

Согласно законам Вселенной, колонизировать можно лишь те планеты, где представители местных цивилизаций не достигли знаний, позволяющих им общаться друг с другом, используя хоть какое-то подобие языка. Только послал какой-нибудь индивидуум собеседника подальше — и все. Летите мимо. Колонизация запрещена.

Если, предположим, титаны прибыли в систему, где уже находятся инды, то первые со своими колонизаторскими планами пролетают, как фанера над Парижем. Как говорится: кто первый встал, того и тапочки («Закон о тапочках». Есть такой). А если деваться некуда? А если существует местная цивилизация вдобавок. Хоть и зачаточная, но все равно созданная по чьему-то образу и подобию? Вон сколько вопросов.

Вот такая ситуация и сложилась на Земле много тысяч лет назад. Если точнее, то где-то около девяти тысяч. Но буду рассказывать по порядку.

Текст 2

Вечерело. Титан сидел на стволе поваленного дерева, вольготно расположившись у костра. Аэк тихо отодвинул ветку, мешавшую ему смотреть на поляну, и затаил дыхание.

Он потрогал кожаную суму, висевшую на поясе, и с сожалением вспомнил, что в ней остался последний камень для пращи. Охота была неудачной. Все хорошие камни разлетелись по кустам, а добыть удалось только одного зайца. Да и то какого-то корявого: без хвоста, с одним глазом и тощего, как месяц в новолуние.

Аэк вспомнил о праще не из-за того, что ему захотелось убить титана, а лишь инстинктивно. Так сказать, для храбрости. Ибо каждому человеку известно, что воевать с титаном все равно, что тюкнуть самого себя по темени каменным топором. То есть абсолютно бесполезное и гиблое занятие.

Во-первых, титаны были очень высокими, а во-вторых, все-таки не людьми (со всеми вытекающими из этого вывода последствиями). И даже если они и проиграли войну нынешним богам, то связываться с ними было все равно, что голой задницей пугать киклопов.

Аэк тихо стоял и смотрел. Титан разговаривал с сатиром, сидевшим на валуне. Сатир спрашивал:

— И что ты собираешься делать?

— Продолжу заниматься просвещением людей, — отвечал титан. — Только не так, как раньше. Надо кое-что поменять в методике.

— Не вижу смысла в твоих действиях, — сомневался сатир.

— За смыслом обращайся к своим хозяевам дромидам, чьим лакеем ты являешься, — говорил титан.

— Зря ты так, — обижался сатир. — Ведь я — единственный на этой планете, кто поддерживает тебя. Да и в данный момент я — индский сатир.

— Была бы еще польза от твоей поддержки. Тоже мне сообщник. Без собственного тела… То в сатира влезешь, то в киклопа. Ты еще в корову вселись. Инды тебя под хвостом целовать будут, потому что она у них считается священным животным. Что ни случись, за все отвечать мне. А тебе как с гуся вода.

— Я же не виноват в этом! Но, хочу сказать, что в моем лице, точнее в нынешнем воплощении, ты имеешь лучшую разведку в мире. В доказательство этого утверждения могу привести пример. Сейчас прямо напротив тебя в зарослях боярышника притаился абориген. Он щупает руками свою кожаную суму в поисках камня для пращи.

Человек осознал, что его местоположение раскрыто полностью и сейчас произойдет нечто для него неприятное. Поэтому он решил быстренько убежать глубже в лес. Аэк развернулся, дернулся телом и тут же влип в жуткое сплетение колючих веток. Из его рта вырвался непроизвольный крик боли.

Титан встал со ствола поваленного дерева и громко сказал:

— Эй, смертный! Хорош орать. Иди к костру, и ничего плохого тебе за это не будет. Только выгоду получишь. Прародительницей Геей клянусь. А если не подойдешь, то я тебя догоню и все равно приведу. Только сделаю это с помощью пинков и подзатыльников. Выбирай, что тебе больше по нраву?

Аэк замер. Сатир сообщил:

— Раздумывает.

— Заткнись! — категорично заявил титан. — Не мешай.

Аэк, оплетенный колючими ветками, не шевелился, сдерживая боль. Он думал, что о нем забудут. Напрасно.

— Эй! — крикнул титан. — Ты идешь, или тебе помочь?

Аэк тяжело вздохнул и помолился Зевсу, который, как известно даже самому распоследнему остолопу, недавно победил всех титанов напрочь. После этого он осторожно освободился от колючих ветвей и выбрался на поляну.

Титан, увидев его, невозмутимо произнес:

— Ну вот. Молодой. То, что мне и было нужно.

— И как ты это определил? — спросил сатир. — Все они одинаковы. Волосатое сиволапое зверье.

— Если ты еще хоть раз об этом заикнешься, я тебе дам по башке кулаком, — с раздражением в голосе заявил титан и сел. — На свои шерстяные мослы сначала посмотри да протри рога ослиными ушами! Тоже мне, эталон цивилизации.

— Так это не мое тело! Я им пользуюсь. Временно.

Титан опять поднялся на ноги.

— Все, все, молчу, — скороговоркой произнес сатир и заткнулся.

Титан посмотрел на Аэка и миролюбиво сказал:

— Эй, человек, иди к нам.

Аэк подошел, остановился у костра и покосился на сатира. Тот, противно ухмыляясь, разглядывал человека и молчал. Ничего хорошего его присутствие не сулило. Всякий охотник знал, что сатиры — мерзопакостные творения титанов, созданные для того, чтобы вредить людям, забравшимся глубоко в лес.

Титан успокаивающе промолвил:

— Не бойся этого придурка. Он тебе ничего плохого не сделает. По крайней мере пока я здесь. Садись рядом со мной.

Титан похлопал рукой по стволу поваленного дерева.

Аэк не принял его приглашения. Он уселся на землю таким образом, чтобы оба существа были в поле его зрения. Титан пожал плечами, сам сел на бревно и спросил: